«Григорий Ревзин о потенциальном здании парламента РФ. Вместимость — 19 Вестминстерских дворцов. «Пожалейте будущие поколения — им же это сносить!»
Конкурсные материалы не публиковались, съемка проектов мобильным телефоном была выложена на странице главного редактора ведущего российского архитектурного журнала «Проект Россия» Анатолия Белова (с призывом к специалистам высказать свое мнение).
Сама ситуация проведения конкурса на главное общественное здание страны в закрытом режиме, с непрозрачной процедурой приглашения архитекторов к участию, является форменным позором и безобразием — уж на что-что, а на парламент закрытые конкурсы не проводят даже в Африке, это вроде как проводить закрытые выборы президента. Наши парламентарии демонстрируют прискорбно низкую квалификацию в освоении азов управляемой демократии — даже товарищ Сталин, проектируя Дворец Советов, и то сумел не без блеска изобразить процедуру всемирного открытого конкурса, хотя с него-то ни время не требовало, ни форма государственного устройства. А тут уж, казалось бы, ну ничего не стоило создать историю про то, как вся страна, а можно, и архитекторы всего мира строят российский парламент. Но что скажешь? Вконец обленились.» 
Обсуждать серьезные работы по пиратской съемке с мобильника непрофессионально, однако нормально ознакомиться с проектами участников удалось только в двух случаях. Оказалось, что управление делами президента РФ, являющееся техническим заказчиком конкурса, попросило участников воздержаться от публикации проектов. Что ж, российский парламентаризм строится скрытно, секретно, чтобы об этом не узнали злые силы. Чисто декабристы, ей-богу. Но все же что-то можно сказать и по тем немногим сведениям, которые известны.
Во-первых, масштаб строительства. Площадь здания в соответствии с техзаданием — 345 тыс. кв. м, высота здания до 75 м. Это означает, что британский парламент уместится в российский 19 раз с копейками (в нем 18 тыс. м) и три раза по высоте (28 м). Конечно, и Англия поменьше России будет, но Вестминстер-холл строился при королеве Виктории, когда была Британская империя, по площади и населению с сегодняшней Россией вполне сравнимая. Просто представьте себе поселок из 19 Вестминстер-холлов — и вы поймете, сколько места должен занять российский парламентаризм. Я бы сказал, это экспериментальное доказательство того, что на управление демократией нужно гораздо больше ресурсов, чем просто на демократию — собственно в 20 раз больше.
Во-вторых… Ну, в этом конкурсе участвовали Михаил Филиппов, Юрий Григорян, Владимир Плоткин, Сергей Чобан — все, несомненно, прекрасные архитекторы. Все они выбыли из соревнования. Победил Михаил Михайлович Посохин — он набрал больше всех голосов.
Кроме Посохина во второй тур прошли Евгений Герасимов из Петербурга и Ланфранко Чирилло из «Газпрома» (мастер интерьеров, принявший российское гражданство). В жюри конкурса, за исключением главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова, архитекторов не было — остальные 22 члена представляли парламентаризм, управление делами и строительную индустрию. А председателем жюри был Владимир Иосифович Ресин.
Многие говорят, что какой парламент, такая и архитектура, и возможно, в этом есть смысл, но он какой-то удивительный Вы знаете, конкурс, в котором Владимир Иосифович Ресин — председатель, а Михаил Михайлович Посохин — победитель,— это на разных людей влияет по-разному. У меня ощущение «Дня сурка» — время остановилось, и на носу опять празднование 850-летия Москвы. И Ресин опять молодой, и юный Михмих впереди. Все конкурсы Юрия Михайловича Лужкова были устроены ровно так же, всегда Владимир Иосифович председательствовал, а Михаил Михайлович побеждал. Я всегда сопровождал эти события статьей с упреками обоим — то в эстетическом несовершенстве, то в этической нечистоплотности, то в непрофессионализме, то в идиотизме — по-разному получалось. Сейчас мне кажется, что без такой статьи процесс был бы незаконченным, как тортик без розочки. Ну раз надо — получите.
Михаил Михайлович, мне очень жаль, но, как и встарь, ваш проект кажется мне крайне неудачным, глубоко устаревшим (только не на 20 лет, как было в 1998-м, а почти на 40) произведением брежневской архитектуры. Причем прием, который вы избрали для вашего здания (ступенчатая пирамида вверх ногами на манер чешской хрустальной люстры 1970-х), уже опробован в здании библиотеки МГУ, и это, на мой взгляд, оскорбительно плохое здание, а ваше будет таким же оскорблением, но крупнее.
Владимир Иосифович, вы заслуженный пожилой человек, большой строитель и хозяйственник, но как ничего не понимали в архитектуре, так и не понимаете. Вы забыли, как вас за лужковскую архитектуру по всему полю гнали? Забыли, как пришлось предлагать памятник Петру своими руками сносить, лишь бы отмазаться? Неужели хотите, чтобы на вас опять повесили всех собак, но уже по парламентской части? Но тут вопрос скорее все-таки не в этом выплывшем из-под Лужкова дружном тандеме, а в парламенте. Вы знаете, многие говорят, что, мол, какой парламент, такая и архитектура, и возможно, в этом есть смысл, но он какой-то удивительный. У нас много особенностей власти, но, пожалуй, в чем ее трудно заподозрить, так это в наплевательстве на модные современные вещи. Вот нет такого, чтобы кто-нибудь купил себе яхту в виде советского прогулочного теплохода 1970-х годов или, скажем, появился бы на людях в серой барашковой папахе, как любил на 7 ноября Леонид Ильич. Строя себе, родственникам, друзьям дом, виллу, дворец и т. д., вряд ли кто-нибудь из первых лиц дернет с почетной пенсии лужковского прораба — мол, давай, тряхни стариной. То, что на месте парламента страны у нас появится именно такое изделие, свидетельствует: к существующей форме парламентаризма плохо относятся совсем не белоленточники и пятиколонники. Нет, им-то плевать — они не интересуются зданием парламента и не отстаивают Мневниковскую пойму (которая вообще-то была особо охраняемой природной территорией). Наш парламентаризм не уважают те, кто его производит. Что ж, и это можно понять. Но зачем это делать так объемно? 19 Вестминстеров брежневского отстоя! Ну, если такая дрянь получается — давайте хоть поменьше построим. Пожалейте будущие поколения — им же это сносить.
Григорий Ревзин,
историк, искусствовед, архитектурный критик, журналист
05.06.2015
http://www.kommersant.ru/doc/2735359
