Всегда я думала о фотографии как о «свидетельстве», никогда – как об «искусстве». Ярком свидетельстве, остро осязаемом, метко пойманном, талантливо замеченном. Валерий Василевский необратимо изменил данное моё убеждение. Глупо и непрофессионально будут звучать попытки проанализировать его вещи, вещи с Большой буквы. Они – это всегда чувство кадра, всегда свет эмоции и духа (воплощенные в том возгласе зрителя, когда перехватывает дыхание от соучастия и присутствия), всегда глубина, всегда понимание, всегда конечный масштаб места, портретируемого или интересующей детали. Они – это уровень не обозначения «глаза» (внешне зримого), но обозначения «зрения» и «постижения» как такового.
Полянская Ирина
В. Василевский. Фото Александр Кучерук
А вы знаете, где на нашей планете можно наблюдать самую длинную прямую линию? Конечно же, в море. В ясную тихую погоду именно линия горизонта неспособна вместиться в широкоугольные линзы ваших глаз, и приходится хорошенько повертеть головой, чтобы охватить взглядом эту практически бесконечную прямую, которая (вот парадокс!) со всех сторон окружает вас. Особенно она проявляется в пограничных состояниях, на восходах и закатах, когда иной раз кажется, что кто-то специально провел по горизонту химическим карандашом…
Июль 1996 года. Случайно, проездом, в Питере застаю флот регаты Cutty Sark, плотно обклеивший набережные и понтоны устья Невы. Барки, фрегаты, шхуны, яхты. Мачты, флаги. Многоцветье неведомой доселе жизни, надраенные палубные настилы и горящая медь. С точки зрения фотографа все было таким вкусным, что несколько запасенных пленок улетели в считанные минуты. Моряки парусных судов казались полубогами – столь огромной ощущалась разница между их бурной жизнью и собственной, которая сразу показалась такой пресной и какой-то бессмысленной. Вирус дальних странствий всколыхнул душу и поселился в ней живой занозой. Нет, не занозой – мечтой…
Ровно десять лет спустя, в Норвежском порту Тромсе я снова поднялся на палубу самого полюбившегося тогда, в Питере, корабля. Барк «Седов», продолжая свою первую Арктическую экспедицию (вторая была в 2010-м), отправлялся на Шпицберген – в широты, куда еще ни разу не забирались парусники такого класса. И я вместе с ним – чудо! А на плече уже не пленочная камера, а цифровая, практически безлимитная по съемочному ресурсу. И оптика – широкоугольник, длиннофокусный зум. Что еще нужно человеку для счастья?
Первая съемка с воды состоялась буквально через пару дней. Мы вышли в Норвежское море, поставили паруса, и вот – на тебе, снова чудо! – заштилило в этих обычно неспокойных водах, парусник остановился, тихо покачиваясь на длинной зыби. Паруса повисли, но это ничуть не смутило меня, потому что я уже сидел в лодке, которая нарезала круг за кругом вокруг нашего гиганта. Чайки, усевшиеся на воду, недовольно разбегались перед лодкой, пытаясь взлететь в безветрие, но, лишь прошлепав метров десять своими перепончатыми лапами по воде, набрав скорость, могли, наконец, оторваться и начать свой бреющий полет. Небо – какое в тот день было небо! – меняло оттенки каждые несколько минут, становясь то насыщенным маренго, то выливая на воду пятна ультрамарина. И уже было неважно, что паруса «Седова» не наполнены ветром, барк входил в объектив, стирая пролетевшие столетия. Я снимал словно в каком-то полусне, интуитивно нажимая кнопку, напрочь лишенный способности как-то анализировать происходящее вокруг. Красота мира трудно поддавалась осмыслению, но, быть может, в тот момент и не нуждалась в нем…
Потом, когда морская фотография станет основным занятием в жизни, я еще десятки раз буду снимать с различных резиновых лодок, буксиров, пресс-ботов парусники в море, но никогда больше не удастся пережить такого волнения и восторга. И в самом деле – профессионал должен делать свою работу на минимуме эмоций, успевая в короткие мгновения сложившихся перед ним идеальных композиционных ситуаций вовремя сделать нужный кадр. Однако, каюсь, бывали случаи, когда красота происходящего парализовывала, камера оставалась безвольно болтаться в руке, и невозможно было оторвать глаз от даже не картинки – полотна! – возникавшего перед взглядом. С другой стороны – а куда же в море без эмоций, ведь именно они верные спутники вдохновения, без которого творчество превращается в механическое отражение реальности.
Кто попробовал, знает, что снимать в море на паруснике является настоящим удовольствием. Какое-то немыслимое количество очень «вкусных» деталей, инструментов, механизмов, потрясающая графика, которую выстраивают линии рангоута и такелажа, объем живых, надуваемых ветром парусов, – все это дает почву для бесконечных визуальных комбинаций, которые можно выстраивать даже не сходя с одного места. А ведь есть возможность подняться на мачты, выйти на бушприт, на ноки реев, где возникают совершенно неожиданные ракурсы, вбирающие в себя не только сам парусник, но и необъятные океанские дали. Я десять лет работаю на парусных судах, сделаны уже сотни тысяч снимков, но каждый раз поиск новых решений приносит что-то доселе невиданное. Конечно, за это время уже сложился определенный алгоритм работы, найдены самые выгодные, «пристрелянные», позиции, но только неустанные эксперименты, отход от собственных стереотипов дают в итоге шансы на успех, на создание не ремейков, а по-настоящему свежих снимков.
Помню в прошлом, 2014 году, ранним утром мы на яхте «Акела» вышли в Черногории в Которскую бухту, чтобы встретить «Седов». Погода благоволила, гладь воды гарантировала интересные блики и отражения. Встретив парусник, мы с десяток миль шли с ним этаким почетным эскортом, заходя то с одного борта, то с другого. Настя Подобед, многолетний старпом «Акелы», предложила поднять меня на мачту. Мне как-то было лениво напрягать и напрягаться, картинка и без того казалась превосходной, подумалось – ну что могут дать лишние десяток метров над водой. Тогда Настя поднялась сама, с обыкновенной мыльницей, и провисела над краспицей больше часа. Когда она спустилась, и продемонстрировала результат, я кусал локти – эти десять метров дали ей возможность увидеть не только борта, но и палубу, снимки обрели объем и гораздо большую выразительность, чем те, что я делал практически с уровня воды. Вот так, остановишься в своем профснобизме хотя бы на мгновение – и сразу упустишь успех.
И еще одна тема в морской фотографии мне кажется неисчерпаемой – это люди, моряки. Управление парусным судном, яхтой проходит через нелегкий труд, через напряжение, через руки, через порой зашкаливающие эмоции. Вот в этот момент фотограф и должен быть рядом, в самом эпицентре разворачивающихся вокруг него событий. Динамика парусных авралов такова, что у его участников просто нет времени обращать внимание на снимающую публику, вы оказываетесь в гуще стремительно меняющихся событий, только успевай вертеться и нажимать кнопку, при этом желательно не никому не мешая, не оказываясь на пути кавалькады с марсофалом – затопчут и не заметят.
Здесь мне очень помогает метод съемки, который возник как-то сам собой, когда из-за недостатка времени и пространства делаешь снимки не глядя в видоискатель, просто с руки, кисть как подвижный шарнир выискивает сюжеты, широкоугольный объектив позволяет максимально приблизиться к действу. Конечно, такая съемка требует определенной тренировки, умения представить результат без предварительного прицеливания. Но дорогу ведь осиливает идущий, не так ли?
Лица, больше всего во время парусных авралов меня привлекают лица – как молодых курсантов, так и бывалых моряков. В них столько настоящего – жизни, эмоций, настроения. Здесь уже забираешься в какой-нибудь безопасный уголок, накручиваешь миллиметров этак 400, и как охотник ведешь отстрел самых выразительных мгновений.
Признаюсь, я не сторонник вмешиваться в реальную жизнь с целью все расставить и упорядочить, «потому что фотограф видит так». Мне гораздо интереснее быть посторонним наблюдателем, репортером, который ловит мгновения. Однажды я три года ждал один, как мне кажется, очень красивый кадр. Увидев, как на закате ложатся на нижние прямые паруса тени от вант и веревок, мне захотелось снять такой сюжет, но только еще с тенями от курсантов, которые друг за другом поднимались бы на мачту. И вот это волшебное совпадение – яркого заката, парусов, аврала с бегущими вверх по вантам курсантов, да еще и правильного для освещения курса судна – случилось однажды на Балтике. Снять эту картинку было уже делом техники, она и впрямь получилась недурственно.
Морская фотография – процесс затягивающий, длительный. Наивно думать, что выйдешь на недельку на паруснике или яхте и сразу нащелкаешь шедевров. Мне лично потребовались годы, чтобы накопить в своем архиве приличное количество потребных снимков. Но самый серьезный результат дало, конечно же, кругосветное плавание на барке «Седов» в 2012-2013 годах, когда беспрерывно, на протяжении четырнадцати месяцев я имел возможность наблюдать судовую жизнь в ее естественном развитии, знакомиться с разнообразием жизненных укладов в различных уголках нашей, такой небольшой, как выяснилось, планеты, день за днем всматриваться в океанские дали в ожидании появления китов или дельфинов.
Тогда, в кругосветке на борту сформировалась целая группа «фотосолнцепоклонников» — людей, каждый вечер выходивших с камерами на полубак, чтобы запечатлеть очередной закат. Увы, ни один фотоаппарат не в состоянии передать то незабываемое зрелище, что представляют из себя океанские «сансеты», когда вся палитра красок замесом фантастической красоты разливается по небосклону, отражаясь в бесконечном зеркале умиротворенной воды. В такие минуты, сделав несколько дежурных кадров, лучше забыть про свое увлечение и просто спокойно постоять на палубе, восхищенно наблюдая за тем, как бесконечно прекрасен наш мир. И его нужно сначала любить, а уже потом – снимать.
Валерий Василевский
Все фотографии являются частной собственностью Валерия Василевского
